Нередко после грозы, когда идешь мимо гречишного поля, видишь, что гречиха вся почернела, словно ее обожгло огнем; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему так происходит?
Я вам расскажу, что я слышал от воробья, которому об этом поведала старая ива, до сих пор растущая возле гречишного поля. Это почтенное, большое дерево, старое и корявое, треснувшее посередине. Из трещины растут трава и ежевика. Ветви склоненного дерева свешиваются до самой земли, словно длинные зеленые волосы.
Все поля вокруг были засеяны рожью, ячменем и овсом, замечательным овсом — когда он созревает, то создается впечатление, будто это ветки, усеянные крошечными желтыми канарейками. Хлеба удались на славу, и чем больше наливалось зерно, тем ниже они склонялись к земле в благочестивом смирении.
Тут же, возле старой ивы, было и гречишное поле, но гречиха не склонялась к земле, она держалась прямо и гордо.
— Я ничуть не беднее хлебных колосьев, — говорила она, — к тому же намного красивее. Мои цветки так же прекрасны, как цветы яблони. На меня и мою родню любо-дорого смотреть. Знаешь ли ты, старая ива, кого-нибудь краше меня?
Ива кивала головой, точно хотела сказать: «Знаю, конечно!» Но гречиха, которую так и распирало от высокомерия, продолжала:
— Глупое дерево, у него от старости из живота трава растет!
Как-то разыгралась страшная непогода. Все полевые цветы свернули лепестки или склонили свои прелестные головки, пока над ними бушевала буря. Лишь гречиха по-прежнему гордо задирала нос.
— Склони голову, как мы! — сказали ей цветы.
— Мне это ни к чему! — ответила гречиха.
— Склони голову, как мы! — крикнули ей хлебные злаки. — Сейчас прилетит ангел бури! У него крылья от облаков до самой земли, он разрубит тебя пополам прежде, чем ты успеешь взмолиться о пощаде!
— А я не склонюсь! — сказала гречиха.
— Закрой цветки и сверни лепестки! — сказала старая ива. — Не смотри на молнию, когда она распорет тучи; даже люди не осмеливаются на это, потому что сквозь молнию можно заглянуть в небеса Господни, но от этого зрелища люди слепнут. Что же произойдет с нами, земными растениями, если мы отважимся на такое, ведь мы по сравнению с ними такие ничтожные?!
— Ничтожные? — переспросила гречиха. — А я вот загляну в небеса Господни!
И в своем гордом высокомерии она так и сделала.
От молний, казалось, заполыхал весь мир.
Когда буря улеглась, цветы и злаки, освеженные дождем, стояли, как прежде, а гречиху молния сожгла дотла, она была теперь на земле мертвым, бесполезным растением.
Старая ива шевелила на ветру своими ветвями, и с зеленых листьев падали крупные капли, казалось, дерево плачет. И воробьи спросили:
— Почему ты плачешь? Здесь так чудесно: посмотри, как светит солнце, как бегут облака, а какой аромат испускают цветы и кусты! Почему же ты плачешь, старая ива?
И ива рассказала им о гордыни и высокомерии гречихи и о том наказании, какое она понесла, ибо кары за это не избежать. Я услышал эту историю от воробьев — они прочирикали мне ее как-то вечером, когда я попросил их рассказать мне сказку.
Примечания
«Ангел» (Engelen) — впервые опубликована в 1844 г. в первом выпуске первого тома «Новых сказок» (1844—1845) вместе со сказками «Соловей», «Влюбленная парочка», «Гадкий утенок». «С этого выпуска успех моих сказок все возрастает», — пишет Андерсен. (См. Bemaerkninger til «Eventyr og historier», s. 388.)
...был день переезда. — Имеется в виду день переезда на другую квартиру или в другой дом, происходивший в Дании, как правило, в определенные дни года, первого сентября или первого марта.
«Гречиха» (Boghveden) — впервые опубликована в 1842 г. (См. примеч. к сказке «Оле Лукойе».) «Сказка «Гречиха» основана на народном поверье, будто удар молнии опаляет гречиху дочерна». (См. Bemaerkninger til «Eventyr og historier», s. 387.)